Расскажи о своей студии. Где мы находимся и как часто ты тут работаешь? Выглядит довольно тихим местом, особенно по сравнению с бурлящим Лондоном.

Моя студия занимает половину красивой старой мастерской в городе Хоув (пригород Брайтона — прим.). Дома в этом районе выглядят довольно ветхими, кажется, что подниматься по лестнице в студию может быть опасно для здоровья, но мне нравится.
У меня тут целая стена окон, которые дают много естественного света. Обстановка довольно запущенная, что мне очень подходит, потому что я в процессе работы развожу страшный бардак — но могу не беспокоиться на этот счет. Я не очень аккуратный человек.
Тут есть оборудованный двор, в котором я люблю посидеть и попить кофе с приятелями из соседних студий. Атмосфера довольно идиллическая, но зимой становится холодно и уныло.

Как бы ты описал свои работы? Картины — это продолжение твоего музыкального творчества или самостоятельная вещь?

Я рисую, чтобы выразить некоторые мысли. Чувства и идеи не всегда можно облечь в слова, поэтому я использую изображения и цвета, стараясь передать людям свои ощущения.

Все мое творчество взаимосвязано. Недавно я понял, что всё, что я делаю, одинаково яркое, простое и агрессивное. Моя игра на гитаре такая же, как рисунки основными цветами — незамысловатая, но эффективная.

Одно время я пытался кататься на скейтборде, и даже это я делал точно в том же стиле. В итоге сломал запястье. Вести себя агрессивно, находясь верхом на доске с колесами, — дело рискованное.

Ты некоторое время работал татуировщиком. Это как-то повлияло на твою живопись?

Это очень сильно повлияло. Четкие линии, композиция, многие графические мотивы — всё это пришло из татуировок.

В твоих крупноформатных работах смешаны разные техники и материалы, на холсте много деталей. Откуда такой подход?

Важная причина — это текстура. Мне нравится сочетание разных текстур разных видов красок. Мне нравится использовать аэрозольную краску, она дает мгновенный эффект, заставляет работать очень быстро — это очень влияет на конечный результат.

Мне кажется, сама по себе акриловая краска порой может быть пустой и безжизненной. Под впечатлением от Жана-Мишеля Баскиа я перешел к использованию тюбиков масляной краски. Они как большие фломастеры, тоже дают мгновенный эффект. С аэрозольной краской и масляными тюбиками перед огромным пустым холстом я чувствую себя как ребенок. Мне кажется, все должны получать удовольствие от работы.

Какие художники, современные и из прошлого, тебе ближе всего?

Кит Харинг, Жан-Мишель Баскиа, Джонатан Ласкер, Дэнни Фокс, Хетти Дуглас — это только несколько из моих любимых. Основное место в моих работах занимают линия и цвет. Я люблю мощные картины, бьющие в глаза. Все эти художники в той или иной манере писали такие работы.

Несмотря на простоту и яркие цвета, в твоих работах много сентиментальности и отрешенности — это как-то связано с политической обстановкой?

На мои работы, конечно, влияет окружающий мир. Всё, что происходит вокруг, потом переосмысляется и оказывается на картинах. Политика сейчас стала такой вещью, которую невозможно игнорировать. Я не против, если кто-то воспринимает мои работы как просто яркие картинки — но при желании всегда можно найти в них более глубокий смысл.